Франция, 26 июля глазами российского воздухоплавателя

26 июля 2017 г. Среда

Утренний полет был прекрасен. Настолько прекрасен и великолепен, что можно долго рассказывать о нем, подбирая самые восторженные и красноречивые описания или ещё раз воспроизвести его в памяти и с незабываемым наслаждением пережить его снова. Но обо всем по порядку. Сначала был брифинг. Ему в компанию, конечно же стояла очередь из международного, малоспавшего, но от того ничуть неунывающего воздухоплавательного братства, объединённого одной высокой и бесконечно романтичной идеей, позволяющей так легко и отважно заходить в гости к небу и любоваться вместе с ним на нашу прекрасную Землю... Поменяв красивые цветные талончики с логотипом фестиваля и вкусненьким словом Breakfast, на ещё тепленькие круассан и булочку, стаканчик горячего шоколада и стаканчик апельсинового сока, начинаешь ощущать, как порой немного надо, чтобы почувствовать, как у тебя пополняется запас хорошего настроения.

Брифинг. Ещё ни одного слова не было сказано про это действие или ещё можно сказать, таинство. Почему? Все очень просто. Группа в президиуме, в красивых красных жилеточках расшитых символикой фестиваля и проводившая брифинг вещала под оживленные возгласы слушателей на самом настоящем французском языке, который каждый из нас знает с малых лет. Мерси, бонжуюр, месье, ну и пардон, конечно же, десяток слов наберется. Там этими словами пользовались редко. Мы не понимали из сказанного ничего. Французский переводчик дублировал на английском, но на него то и дело ругались немцы и англичане за его стиль, наверное. Мы и этого, по правде говоря, не оценили, потому что выхватить что то определенное и понятное из сказанного удавалось не всегда и с большим трудом. Французская аудитория, прослушав своего оратора, начинала бурно обсуждать сказанное и слова переводчика, говорившего в микрофон рассеивались далеко под сводами ангара, где происходило все вышеописанное. Именно поэтому было все так непонятно из всего сказанного и совершенно понятно происходящее. Воздухоплавание. Как много вмещает в себя это, поистине не имеющее размеров и границ действие или ещё можно сказать, таинство.

После окончания брифинга, аудитория быстрой волной, раскатившейся по морскому берегу, накрывает стоянку и несколькосотенная урчащая моторами механизированная воздухоплавательная дивизия устремляется на взлетное поле. Ликование зрителей, разнообразные громкие и яркие анимационные придумки участников, элементы маскарада, приветствия ланчмастеров на створе ворот, вой дудок, кричалки, все вокруг наполняет окружающее пространство сумасшедшим драйвом, ожиданием предстоящего... Полёта.

Расположившись на поле, следуя простым, но важным инструкциям организаторов, начинается ожидание зеленого флага. И пока на его месте, правильной прямоугольной формы, словно вырезанный из прочной фанеры и покрашенный в красный цвет, красуется его коллега, остаётся пожелать себе именно такого же прогноза, когда ждёшь его на берегу моря у уже собранного и готового к запуску кайта.

Ожидания могут продлиться минуты, а могут затянуться и на час с небольшим. Но вот, долгожданный момент, разгоняющий пульс, настал. Красный флаг, к этому моменту уже больше напоминающий красную тряпочку, которая неохотно откликается на заигрывания ветра, вздрогнул и пополз вниз. Вентиляторы взревели, оболочки всколыхнулись, купольные фалы натянулись. Началось. Ещё минуту назад все было тихо и пусто. Сейчас же все задвигалось, затолкалось, большими надутыми боками, горелки низким басовитым угаром выдыхают в наполненные оболочки столбы пламени. И один за другим они начинают свой величественный подъем, оставляя под собой сначала метры, потом десятки, потом сотни метров, превращаясь в сувенирные значки и брелочки, которые есть у каждого, кто хоть раз побывал на высоте в корзине воздушного шара.

Поставив точку, в предыдущей строке, пришло время собирать аэростат к вечернему полету, к чему мы приступили, как всегда забыв про все, что нас могло бы отвлечь в этот момент. Время порой летит незаметно, все об этом знают, но дорога в 45 километров, проделываемая ежедневно от дома до аэродрома, промчалась незаметной, потому что была потрачена на составление новых глав этого повествования.

Захватывают впечатления от вечернего полёта, а я ещё не представил до конца утренний. Взлёт состоялся при скорости ветра, которая была блика к предельной для разрешения полёта, но служба Метео, надо им отдать должное, по праву, не допустило ни намёка на неверно принятое решение. Оторвавшись от земли с довольно приличной горизонтальной скоростью, мы набрали высоту и оказавшись в тишине, прерываемой работой нашей горелки и горелок соседних аэростатов, отправились в воздушное плавание по бескрайнему и невероятно красивому океану, имя которому - атмосфера. Скорость полёта уже была совсем не та, что на старте, мы плыли по течению невидимой реки, которая не имеет берегов, но которая неспешно и безвозвратно перемещает аэронавтов в свой сказочный мир, который существует до тех пор, пока корзина не коснётся земли. Проплывали под нами поля, разных форм и цветов, оттого похожих на стеганое одеяло, скроенное аккуратно и с заботой. Железные дороги со станциями, затяжными и изогнутыми эстакадами, перронами и постройками вокруг них, электрическими проводами с опорами, как раз такого размера, что можно взять в руки локомотив и аккуратненько, чтобы не промахнуться с его поворотными платформами, переставить на соседний путь, как это было очень много лет назад... или перевести стрелку по которой все тот же локомотив отбуксирует вагончики на разгрузку, а может и на погрузку или ещё куда то по важному делу. Все так же детально и захватывающе.

Поиск места посадки потребовал некоторых усилий и времени. Пашня сменялась полем с кукурузой, клочек необработанной земли, сопоставимый с оазисом в пустыне оказывался отрезанным от внешнего мира, куда подбор сможет приехать через пару дней, если повезёт и сделают просеку. Поля, где пасутся животные, накрепко обнесены ограждениями, кроме них ещё есть собственники, реакция которых неоднозначна и непредсказуема, да и не вариант это вовсе, потом река, железная дорога опять, канал со шлюзом, провода, столбы, деревья, красиво до восторгов, но приходится лететь дальше. Наконец складывается благоприятная картина. Дорога изгибается подковой, мы внутри её и при любом направлении ветра её пересекаем, остаётся только не пролететь мимо, потому что заборы поджидают повсюду. Выпускаем избытки горячего воздуха, а шар идёт на подъем, низ оболочки уже полощется, подобно флагу на слабом ветру, объём заполнен на две трети, а мы продолжаем набирать высоту. Настаёт тот чудесный момент, когда можно начинать поддаваться панике, а вместо этого начинаешь наблюдать работу пилота, который скупо и сдержанно начинает материться не то от происходящего, не то от завязавшегося азарта борьбы. Перемахнув через дорогу, приближаемся к земле, корзина касается ёршика скошенного поля, потом его основы, на пару секунд замирает. Ещё не до конца укрощённая сила пытается с громким шелестом оттащить корзину в продолжение полёта. Снова замерли, нерезкий, но сильный рывок оттаскивает нас ещё метров на пять, горячий воздух продолжает покидать опадающую оболочку, корзина в это время замирает и медленно, и послушно заваливается вслед за ней на бок, за тросами, к которым подвешена, роняя все, что было не закреплено со дна на борт. Ещё минута и на поле, украшая его собой, а если пролетаешь сверху, то это особенно хорошо видно, расстилается фиолетово-желто-красная запятая, мы с пилотом стоим между стойками лежащей на боку корзины, вспоминается способность человека дышать, потому что, столько всего пережито, что дыхание захватило ещё до начала посадки. Грудь наполняется глубоким вдохом утреннего прохладного воздуха, на часах около половины восьмого утра. Спокойно выдыхаем и улыбаемся...

Накрывает понимание, что ощущение счастья сегодня не прошло мимо нас.

Полет вечерний. Краткий, как сестра таланта, стремительный, как погоня. Взлетели мы в первой десятке, по ощущениям, не позже. Курс пятьдесят градусов соответствовал направлению полосы аэродрома, поэтому взлёт в самолетном стиле получился вполне правдоподобным. Пройдя по прямой, порядка двадцати минут, не меняя ни скорости, ни курса, пилот принимает решение о посадке. Продолжение полёта привело бы к поисками посадки не ранее, чем через десяток километров, за пределами границы карты мероприятия, в незнакомом месте. Мы рухнули с небес на землю, оболочка сложилась, словно занавес в театре, на бис никто не выходил. Тем не менее, представление началось, да такое масштабное и зрелищное, что уже никогда забыть не получится. Дело в том, что мы приземлились незадолго до креста, разложенного в поле, о существовании которого мы подозревали, но точно не знали, где он будет. Это было единственное задание на полет для юношеского зачета. Заходя на посадку, мы порадовались такой точности с нашей стороны, когда он обозначился перед нами прямо по курсу, однако близко подлетать не стали и с явным упреждением расположились в поле, дожидаясь машину подбора. Но на крест решили лететь абсолютно все. Азарт участников был очевиден. Вечерний полет, значительно отличался от утреннего. Количество их, по самым скромным подсчётам, увеличилось четырех, а может и пятикратно. Все много раз видели надвигающийся грозовой фронт, заволакивающий собой небо от самого горизонта, большие стаи птиц, пчелиный рой, косяки океанских рыб, состоящих из несметного количества особей. На нас надвигался точно такой же фронт, только состоял он из монгольфьеров, а мы находились в самом его эпицентре. Аэростаты на малой высоте тянулись к кресту, уплотняясь и поджимаясь друг к другу, чтобы подлететь к нему как можно ближе. Зрелище было незабываемым. Их было много. Настолько много, что порой мы почти не видели неба. Их было много и они были везде, над нами, по сторонам, они тянулись от горизонта и, пролетая крест, тут же шли на посадку. Это был шатёр, если так можно сказать, полностью состоящий из аэростатов. Но пришла пора вспомнить и про наш шар. Его сборку нам предстояло закончить до начала дождя, который уже подбирался к нам, подгоняя стартовавших в последние минуты "полетного окна". Мы собирали шар, а они все летели мимо нас и садились, мы грузили шар в прицеп, а они продолжали лететь, мы выехали с поля, а поток не прекращался и бесконечная пробка из машин подбора скопилась нам навстречу. Определённо, есть большая польза от того, что стартуешь сразу же после зеленого флага, не задерживаясь на поле.

День подошёл к своему завершению. Оставалось немного времени на сон, чтобы подкопить сил на день грядущий. Поэтому, вернувшись домой, уже через каких то десять минут в нем воцарилась тишина.

Текст и фото Неклюдов Дмитрий.